ЯЗЫК МЫШЛЕНИЯ ОПРЕДЕЛЯЕТ КУЛЬТУРУ ЛИЧНОСТИ

Бронислав Зельцерман — научный руководитель педагогического центра “Эксперимент”, специалист в области развивающего образования известный и авторитетный не только у нас в республике, но и далеко за ее пределеами. Однако наша беседа не о развивающем образовании и не о центре “Эксперимент”, а о проблемах системы образования в нашей республике и особенно о проблеме образования на русском языке.

– Ваше мнение о ситуации в системе школьного образования в целом и образования на русском языке в нашей республике?

Б.З.(Бронислав Зельцерман) – Продолжим тему “открытый мир”? Признаюсь, что почти все годы существования “Эксперимента” мы занимались по сути построением нашей системы и то, что происходило вне нас, в системе образования республики как бы проходило стороной (не мешают – и ладно). Однако принятие в последнее время некоторых законодательных документов и обсуждение будущих действий в соответствии с Законом об образовании заставило меня все же “выйти в свет” и проанализировать (хотя бы для себя) политику образования в республике, сделав некоторые выводы.

Вывод первый. “прозрачность” целей реформы образования. То есть цели, которые формулируются в прочитанных мною документах и цели, которые можно “вычитать” из этих документов, с моей точки зрения, расходятся. Особенно, если говорить об образовании на русском языке.

Вывод второй: введение выборности предметов в средней школе привело к падению общего уровня подготовленности учащихся. Мы потеряли (и это теперь уже можно точно говорить) большэ ю часть молодежи, которая занималась бы инженерией, естественными науками. Должен заметить, что на олимпиадах, различных международных мероприятиях дети демонстрируют хорошие знания иностранных языков, информатики, математики, химии (хотя это, насколько я знаю, в большей мере заслуга нашего бывшего потенциала). А нынешние выпускники основной школы, которые приходят в среднюю, уже имеют более низкий уровень подготовки, особенно – естественнонаучной. Я знаю не одну русскую школу, где психологически напряженная обстановка в среде педагогов. Типичная ситуация: профессионально работающий педагог не знает (вернее, не использует в обучении) государственный язык. Но его “профессиональное пространство” этого и не требует. Зачем же искусственно создавать его?

Я не шовинист (боже меня упаси!), но считаю, что все процессы в демократическом государстве должны проходить демократически. Надо провести инвентаризацию русских школ! Иначе упреки в неконкурентоспособности не имеют никаких оснований. И если школа с русским языком обучения обеспечивает знание государственного языка, конкурентную способность (это определяется достаточно просто – путем экспертизы), то она имеет право на жизнь!

Вывод третий (положительный): введение в учебный процесс некоторых предметов, связанных с этическим, демократическим воспитанием наших будущих граждан. Это я, как говорится, “одобряю и поддерживаю”.

– Недавно был принят новый Закон об образовании. Каковы, по Вашему мнению, последствия его реализации в наших школах?

Б.З. – В связи с этим придется еще раз прикоснуться к болезненной области нашего образования - вопросу о русской школе в Латвии. Мое первое обращение -- к родителям. Потому что я глубоко убежден, что дети должны становиться и оставаться представителями той культуры, которую определяют для них родители. Но при этом родители должны понимать, какая ответственность ложится на них при принятии решения. Некоторые из них к этому просто не готовы. Общественным организациям, ученым, профессионалам – педагогам и психологам -- надо объяснять родителям смысл нахождения ребенка в какой-то культуре. Ведь знание традиций, истории, языка не говорит еще, с моей точки зрения, о том, что этот человек является представителем данной культуры. Я глубоко убежден, что представительство культуры возможно только и единственно в том случае, если человек мыслит, а значит – создает что-то новое на этом языке. Т.е. язык мышления определяет для меня в этом смысле и культуру. Поэтому попытка поменять язык мышления, с моей точки зрения – порочная попытка ассимиляции. Родители должны самоопределиться: они в русской культуре и в этом смысле русские, или они определяют себя, как латышей (тогда должен быть совсем другой путь). Но если они по незнанию выбирают какой-то третий путь, то задача профессионалов – объяснить, какой долгосрочный ущерб они могут нанести своим детям, отдавая их в детские сады или в начальную школу на латышском языке. Мне кажется, что определенная часть родителей последствий своих действий не понимает и действует безответственно по отношению к себе и детям. Передавая ребенка в другую культурную среду, надо сначала построить теоретическую модель: “Что произойдет, если…”.

– Существует мнение, что школы с русским языком обучения – это школы образца, скажем, 1986 года. Согласны ли Вы с этим?

Б.З. – Я могу одназначно сказать, что школа никогда не была вне развития государства, в котором она находилась, и вне идеологии. Это первое. А второе: все школы разные. И я думаю, что лучшая школа с русским языком обучения и лучшая школа с латышским языком обучения ничем отличаться не будут. У меня много друзей в первой и много учителей из второй…

– Никаких отличий?

Б.З. – Они будут отличаться ровно на уровень этой культурной составляющей, где, в хорошем смысле, лучшая латышская школа будет базироваться на лучших образцах латышской и мировой культуры, лучшая школа на русском языке будет базироваться на лучших образцах русской и мировой культуры. У нас принципиальные отличия в другом: в тех целях, которые мы ставим перед системой образования, в тех моделях, которые мы строим, и в тех действиях, которые мы осуществляем для их реализации. Мы постоянно возвращаемся к одному и тому же вопросу – научные основания и культурные основания деятельности. Школа – это место, где происходит формирование и тех, и других. Ведь школа – не подготовка к жизни, а сама жизнь. Только в одном случае – в русской культуре, но в Латвии, в другом – в латышской культуре и в Латвии. Мы же сейчас начинаем жить в открытом мире, у нас безвизовый режим. Значит, и язык нужен, и понимание культуры поведенческих особенностей другого народа. Потому что по ментальности мы другие. По той атмосфере, которую я наблюдаю в русских школах, среди родителей отношение к нашему государству лояльное, а вот лояльное ли отношение государства к нам? Не надо нас постоянно разъединять!

– Вы недавно участвовали в 25-ой конференции интеллигенции “Латышский язык и единая система образования как средство интеграции общества”. Скажите, как Вы считаете, может ли быть латышский язык средством интеграции?

Б.З. – Использование языка как цели – это психологически неправильно сегодня. Это может быть раньше имело какой-то смысл для того, чтобы сдвинуть “воз с места”. Сегодня же никого агитировать не надо. Интеграция, с моей точки зрения, базируется на других основаниях. Поэтому ее и надо обсуждать, как интеграцию. Какое может быть отношение, если тебя хотят ассимилировать? Естественная реакция – сопротивление. На конференции я увидел человек 20 русскоязычных, часть из них пришла по своим профессиональным обязанностям как представители какого-то русского общества. А те классические представители русской культуры, которые есть, были и я надеюсь,что еще лет 10 – 15 будут (некоторые из них очень хорошо знают государственный язык), почему-то не пришли… Есть о чем задуматься организаторам подобных конференций. И нам всем.

— Кто или что сегодня может реально помочь сохранению образования на русском языке в нашей республике?

— Отдельный вопрос о перспективах национальных школ в Латвии?

12. 02. 99
Интервью взял В.Бухвалов